_________________________________________________________________________________________________
Сочинение.
Исторические взгляды Л. Толстого
В романе “Война и мир” Л. Н. Толстой предстает перед читателем не только как самобытный гениальный писатель, стилист и художник. Важное место в сюжете занимают его оригинальные исторические взгляды и идеи. Писатель, который в России всегда больше чем писатель, создает собственную философию истории: цельную систему взглядов на пути, причины и цепи общественного развития. Изложению их посвящены сотни страниц книги. Более того, вторая часть эпилога, завершающая роман, представляет собой историко-философский трактат, мировоззренческий итог многолетних поисков и размышлений автора на заданную тему. “Война и мир” — не просто роман исторический, это — роман об Истории. Она — действует, и ее действия имеют непосредственное влияние на судьбы всех без исключения героев. Она — не фон или атрибут сюжета. История — то главное, что определяет плавность или стремительность его движения. Вспомним заключительную фразу романа: “…в настоящем случае… необходимо отказаться от несуществующей свободы и признать неощущае-мую нами зависимость”, — и здесь Толстой ставит точку. Образ широкой, полноводной, могучей реки — вот что возникает в молчании и пустоте. Эта река берет свое начало там, где начинается человечество, и течет туда, где оно умирает. Толстой отказывает всякой личности в свободе. Всякое существование — существование по необходимости. Всякое историческое событие — результат бессознательного, “роевого” действия природных исторических сил. Человеку отказано в роли субъекта общественного движения. “Предмет истории — жизнь народов и человечества”, — пишет Толстой, отводя ей, истории, место действующего субъекта и персонажа. Ее законы — объективны и независимы от воли и поступков людей. Толстой считает: “Если существует один свободный поступок человека, то не существует ни одного исторического закона и никакого представления об исторических событиях”. Личность может мало. Мудрость Кутузова, как и мудрость Платона Каратаева, состоит в бессознательной покорности жизненной стихии. История, по мнению писателя, действует в мире как естественная природная сила. Ее законы, подобно законам физическим или химическим, существуют независимо от желания, воли и сознания тысяч и миллионов людей. Именно поэтому, считает Толстой, невозможно объяснить что-либо в истории, исходя из этих желаний и воль. Всякий общественный катаклизм, всякое историческое событие есть результат действия безличного недуховного персонажа, чем-то, впрочем, напоминающего щедринское “Оно” из “Истории одного города”. Вот как Толстой оценивает роль личности в истории: “Историческая личность — суть ярлык, который история вешает на то или иное событие”. И логика этих рассуждений такова, что в конечном счете из истории исчезает не только понятие свободы воли, но и Бог в качестве нравственного ее начала. На страницах романа она выступает как абсолютная, безличная, равнодушная сила, смалывающая в порошок человеческие жизни. Всякая личная активность нерезультативна и драматична. Словно в древней пословице о судьбе, которая влечет покорных, а непокорных тащит, она распоряжается человеческим миром. Вот что происходит с человеком, по мнению писателя: “Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических общечеловеческих целей”. Поэтому в истории неизбежен фатализм при объяснении “нелогичных”, “неразумных” явлений. Чем больше мы, по мнению Толстого, стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем непонятнее они становятся для нас.
Человек должен познать законы исторического развития, но в силу немощности разума и неверного, а точнее, по мысли писателя, ненаучного подхода к истории осознание этих законов еще не пришло, однако обязательно должно прийти. В этом состоит своеобразный философский и исторический оптимизм Л. Н. Толстого. Для этого необходимо изменить точку зрения, “отказаться от сознания несуществующей неподвижности в пространстве и признать неощуицаемое нами движение”, отказаться от концепции свободно действующей в истории личности, пока мы не поймем абсолютную и жесткую необходимость исторических закономерностей.
…
