_________________________________________________________________________________________________
Сочинение.
Стихотворение Заболоцкого «Гром идем»
Поэт мысли, поэт философских раздумий и классической завершенности стиха – таким вошел Н. А. Заболоцкий в русскую поэзию. Писал он стихи скупо, лишь когда вызревала мысль, и оставил нам томик своих поэтических произведений да несколько книг переводов, единодушно признанных образцовыми. Цикл «Последняя любовь» занимает особое место в лирике Заболоцкого. В основном поэт и в последнее десятилетие своей жизни остается певцом природы. Пройдя сложный поэтический путь через философскую насыщенность и сложность поэм и стихов тридцатых годов,— он пришел к классически ясной и строгой поэзии, поэзии мысли. Однако эту линию развития не следует понимать как механическую схему. Каждый творческий этап, сохраняя своеобразие поэтической структуры, оставлял след в его дальнейшем творчестве, обогащал его новыми открытиями. Поэтому и «классичность» стихов последнего периода отнюдь не обращение к прошлому, не стилизация классики, а глубоко современна, даже полемична по отношению к словесной небрежности или нарочитой изысканности современной поэзии. Продолжая традиции Тютчева и Баратынского, Заболоцкий не повторяет их, не имитирует готовую поэтическую систему, а раскрывает в ней новые возможности. Остановимся лишь на одном примере — стихотворении «Гроза идет» (1957), которое и по теме, и по словесной фактуре стиха ближе всего к Тютчеву. В нем сохранен обычный для этого поэта параллелизм проходящих через все стихотворение описаний природы и душевной жизни и мыслей самого автора. Даже самый образ грозы такой специфически тютчевский! И однако мы уже с первой строфы видим своеобразие Заболоцкого, отличие от тютчевского восприятия природы: Движется нахмуренная туча, Обложив полнеба вдалеке, Движется, огромна и тягуча, С фонарем в приподнятой руке. Конечно, для Тютчева был бы невозможен образ тучи с фонарем в руке. Даже в традиционном символе дерева, расщепленного молнией, Заболоцкий по-своему, в свойственном ему стиле, находит новые образные детали: Вот он — кедр у нашего балкона. Надвое громами расщеплен, Он стоит, и мертвая корона Подпирает темный небосклон. «Мертвая корона», подпирающая «темный небосклон», по своей величавой метафоричности может принадлежать только Заболоцкому с его несколько тяжеловесной, монументальной образностью. В заключении стихотворения проводится прямой параллелизм между душевным состоянием поэта и расколотым деревом. Но здесь, в отличие от зыбкости, неуловимости тютчевских ассоциаций и нюансов, этот параллелизм подчеркнут, превращен в аллегорию, более предметно и осязательно передающую двойственность душевного состояния поэта: Пой мне песню, дерево печали! Я, как ты, ворвался в высоту, Но меня лишь молнии встречали И огнем сжигали на лету. Почему же, надвое расколот, Я, как ты, не умер у крыльца, И в душе все тот же лютый голод, И любовь, и песни до конца! Духовный максимализм, ненасытность к жизни — отличительное свойство Заболоцкого. Отсюда я внутренняя энергия стиха, заключенного в чеканные, классически полновесные строфы. Лиризм Заболоцкого особенный, сдержанный, редко раскрывающийся в личном плане, он обращен к окружающему миру, включает в себя рационалистический познавательный момент. Это интеллектуальная поэзия, в которой чувственная, музыкальная сторона рождается из мысли. В заметке «Мысль — Образ — Музыка» (1957) Заболоцкий так формулировал понимание поэзии: «Подобно тому как в микроскопическом тельце хромосомы предначертан характер будущего организма, первичное сочетание смыслов определяет собой общий вид и смысл художественного произведения… Чтобы торжествовала мысль, он (т. е. поэт.) воплощает ее в образы. Чтобы работал язык, он извлекает из него всю его музыкальную мощь. Мысль — Образ — Музыка — вот идеальная тройственность, к которой стремится поэт». Забота о точном, полновесном слове, ясно и верно передающем мысль, сопутствует всему творческому пути Н. Заболоцкого. Его стихи переведены на многие европейские языки. О нем написан ряд книг и статей. Как всякий большой поэт, он воспринимается по-разному. Но широкая масштабность его творчества, глубина мысли и совершенная завершенность стиха – равно остаются примером высокой поэзии, смелых поэтических поисков, мастерство владения чистым, незамутненным русским
словом.
.
…
